Электронная библиотека \ Страницы истории: к 100-летию ИГУ

«Иркутские дни» 1918 г.

Мы жители г. Иркутска давно живем мыслью иметь свой университет. Эта мысль, - создать Храм Науки в центре Восточной Сибири, зародилась еще в то время, когда у нас в России господствовало Романовское безправие и мы не могли свободно думать о каких-либо улучшениях, как в смысле материальном, правом, так и в смысле культурного развития нашего края.  

С большим трудом удавалось проникнуть в стены учебного заведения детям трудовой интеллигенции, рабочего класса и крестьян. Это было сопряжено или с непосильными расходами или с теми требованиями, какие предъявляло Министерство Просвещения. Нам до сих пор памятны министры народного затемнения Шварц, Кассо и др. Но все же, несмотря на всякого рода чинимые препятствия, мы старались всеми силами дать юношеству свет знания. Отказывая себе в необходимом, мы несли свои скудные сбережения за право учения детей наших и жили одной мыслью видеть в них достойных сынов своей родины. 

Теперь прошел год со дня переворота в стране – положение не улучшилось, но мы еще не потеряли веру в светлое будущее и надеемся, что со временем среди нас не будет непросвещенных невежественных людей, и что республика наша займет надлежащее место среди культурных стран света. 

Граждане! Озаботимся же о воспитании и образовании детей наших и придем на помощь делу создания Университета в нашем крае.
Долг наш сколь можно, хотя бы в малом размере дать лепту, тогда заветная мечта наша осуществится.
И так, идемте к свету!

Петр Старосельцев.

Нельзя больше медлить!
(По поводу Иркутского университета). 

Как ни тяжело переживаемое нами время, но я позволяю себе снова поставить вопрос об Иркутском университете. 

Внешним поводом к нему к нему является то обстоятельство, что ряд московских ученых обращается ко мне с запросами о судьбе проекта Иркутского университета, указывая попутно, что многие из них предпочли-бы теперь пойти в такую новую высшую школу. Вместе с тем, в центре наблюдаются отдельные частные случаи, когда видные ученые распродают под давлением тяжкой нужды свои библиотеки, т.е. свой научный аппарат. Я думаю, к этому нет нужды добавлять, что эта разруха не есть личное дело ученого, а она грозит вырости для России, и без того бедной культурными силами, в настоящую государственную разруху; разрушается не только весь хозяйственный, но и весь культурный аппарат; что повлечет за собой полную невозможность и хозяйственно-технического возрождения. 

Освобождаются ученые силы, которые есть возможность использовать, сделав вдвойне полезное дело: сохранить их и вместе с тем дать Сибири и Иркутску приток ценных ученых изследователей. Нет никакого сомнения, что с открытием университета эти силы направились бы немедленно на изучение края. 

Вместе с тем, кончается учебный год, сотни, а может быть и тысячи молодежи покидают среднюю школу и, конечно, не могут и не должны как в своих личных, так и в народных интересах останавливаться на этой стадии. Нельзя допустить, чтобы здесь прекратился свежий приток культурных сил. А между тем, пойти будет некуда. Нельзя больше строить на этот счет никаких иллюзий. Университеты Москвы, Петрограда, Киева, Харькова и т. д. окажутся для сибиряков совершенно недоступными не только из-за дороговизны, но и по многим чисто политическим основаниям; ведь, по существу дела нет никакого сомнения, что взаимоотношения с Германией не только не завершились Брест-Литовским миром, но что здесь завязан новый узел, который значительно усложнил весь вопрос и сгустил атмосферу борьбы. Деятели высшей школы здесь не скрывают сомнений, откроются-ли высшие школы вообще осенью. Уже теперь остались в пентрах местные аборигены, а вся остальная масса разъехалась по домам, теряя много и духовно и материально. Положение вопроса здесь настолько ясно, что оно не требует никаких доказательств.  

Спасти нашу молодежь и будущую культурную Сибирь может только незамедлительная организация новой высшей школы в Иркутске. 

Если за это дело не возьмутся энергично теперь-же, то к осени нынешнего года ничего сделать нельзя: организация высшей школы даже в составе одного, двух факультетов требует целого ряда подготовительных мер. Поэтому или Иркутские деятели сдвинут весь вопрос теперь-же с места и энергично поведут его вперед, или же огромная масса молодежи остановится на полдороге, выбитая из колеи, неприспособленная к жизни, обедняя и без того нищую культурными силами страну и обрекая ее в дальнейшем на целый ряд лишений, которые непосредственно отзовутся и на народной школе, и на народной жизни, помогая угаснуть последним остаткам свободы, народного благосостояния, - потому что невежественный народ это – нищий и порабощенный народ, - и народного духовно-телесного здоровья. И нам в наше время необходимо особенно потопиться принять все меры против такого культурного обнищания. Это диктуется не только интересами данного поколения, но и всем нашим международным положением. 

Один из актов мировой трагедии пришел к концу: в неудержимом словесном потоке и жалкой, слепо-фанатичной партийной грызне, этих ярких показателях малокультурности, окончательно потонула старая Россия, пройдя через два вида самодержавия, единоличного или олигархического и массового со всеми их ужасами, и теперь мы стоим перед неведомым будущим… Ясно горит в душе только непоколебимое убеждение, основанное на разных объективных данных, что это не конец, что Россия, Россия новая, Россия не количественная только, но Россия качественная, органически созревающая, возродится к новой жизни.

Но эта надежда отравляется отголоском старой психологии рабов, мечущихся между крайностями: то мечтали сразу встряхнуть с себя власть веков и прыгнуть прямо в «золотой век», то теперь с преступной косностью испуганного раба лелеют в душе мысль, что придет кто-то извне и «возродит» нас. Но мы знаем, что побили не враги, а мы сами нанесли себе тягчайшее поражение, и нас возродят не друзья извне, а мы только сами можем подняться, – иначе и друзья принесут нам только все то же более или менее прикрашенное рабство. 

Это возрождение должно прийти из непосредственного сознания того беспартийного дела, которое должно сейчас, не медля больше ни минуты, стать на очередь. Это та задача, которая ярко вскрылась для всех умеющих увидеть в нашей государственно-общественной катастрофе: нас побила наша собственная тьма и некультурность; и нас возродить может только свет и культура; нет свободы без культуры. Эту величайшую беспартийную мысль знал Маркс, видевший в усложнении и повышении форм хозяйственной жизни необходимый путь к свободе, и это прекрасно знал стоявший на противоположном полюсе Победоносцев, который не хотел просвещения масс, потому что оно поведет их к свободе; и это знаем все мы, расположившиеся между этими крайними полюсами. Значит, нужны школы и школы, а кадров педагогов и широкой школьной культуры без университета создать нельзя. 

Ведь только совершенно слепые и обезумевшие политиканы, опьяневшие от насилия, или совершенно невежественные люди могут думать, что можно поставить и вести народное образование, одновременно подрывая университеты и среднюю школу, как «буржуазные» учреждения. Необходимо, наконец, прийти в себя от этого беспросветного вандализма, затопившего Россию. Ведь, даже наши неустрашимые большевики хотят народной школы и народного образования, но кто хочет их, тот должен дать и поддержать высшую школу. Это совершенно беспартийное дело, в котором должны быть согласны все. Иркутск уже тяжело почувствовал отсутствие ее в безнадежных попытках нормально поставить, например, народный университет или учительский институт. Неужели же мы действительно возвращаемся к временам, когда приходится доказывать «пользу просвещения?!»… и приходится… Оглянитесь и прислушайтесь к стону в школах сверху до низу, и вы согласитесь, что в наш век «социального» ирая приходится… 

Для Сибири этот вопрос о возрождении назрел особенно. Она, как окраина, стоит перед всякими возможностями воздействия и из центра, и извне; и сибирским деятелям особенно важно осознать очередное, жизненно насущное беспартийное дело, которое должно объединить всех и которое не терпит ни отлагательства, ни промедления. Как ни тягостно время, которое мы переживаем, я все-таки считаю своим долгом указать на застрявшую идею создания Иркутского университета. В Сибири давно лелеяли мечту об ее автономии, но теперь ясно, что эта автономия не может быть даром сверху, а она должна органически вырасти на сибирской почве; Сибирь должна, прежде всего, узнать самое себя, т. е. ей нужно вступить на путь культурного созревания. Чтобы не пересаживать чуждых форм и не сковывать своей народной жизни, Сибирь должна перестать быть неведомой для своих детей страной. Я думаю, никто не станет отрицать, что Сибирь совершенно не обследована еще ни в отношении климата, ни в своем населении, ни в своих естественных богатствах, ни филологически, ни в своих обычаях и обычном праве и т. д. При таких условиях легко впадет в чужеземное экономическое рабство, а когда она проснется с тем, чтобы взяться за обработку своих богатств, она будет уже в цепях. 

Чтобы встать на ноги, стать автономной, она должна перестать питаться культурным ввозом и довольствоваться культурными гастролерами. Но еще более важно, чтобы дети ее, созревая в культурные силы, не уходили от нее, как это неизбежно происходило теперь, и как это необходимо будет продолжаться и дальше, потому, что без высшей школы в крае одна часть остается без образования, а другая уходит в Европейскую Россию, сживается с нею и, конечно, затем только, под давлением необходимости возвратится домой, но и тогда без знаний своего края и с предубеждением против его «некультурности». 

Я хотел бы подчеркнуть еще только одну сторону дела, чисто практическую. В пору угроз оккупацией иностранными державами особенно опасна косность и безразличие, а их питает невежество. Именно теперь университет явится очагом, питающим дух подъема и самосознания, именно теперь его нельзя откладывать во имя самых насущных жизненных интересов страны. Вспомните, что мы потеряли в войне и революции отчасти из-за того, что мы не умели взяться во время за правильную организацию психики масс. Не повторяйте роковой ошибки, особенно в виду возможности внешнего нашествия! Организуйте народную психику, но не брошюрой и легкомыслием митинга, а органической работой над народным образованием. Кто знаком с историей его, тот знает, что во всей истории развитие шло от высшей школы, а не наоборот. Дайте университет. Вы не примирите и не объедините Сибирь и отдадите ее раздробленную под иго, если не изучите и не поймете населяющие ее народы; чтобы они не были пасынками, надо их знать. Сибири нужны теперь и филологи, и особенно востоковеды; она должна знать своих соседей, ей нужны образованные земские деятели. Нельзя ни на минуту забывать, что ссыльные, дававшие некоторый кадр культурных сил теперь уже исчезли. И нужно создать неслучайные, здоровые, новые кадры. 

Жизнь нам показала в современной гигантской борьбе, что значит наука и культура; ведь, в нашем поражении – поражение невежества и некультурности; в стойкости запада – победа науки и культуры. Неужели же еще и теперь у нас не раскрылись глаза и мы все еще полагаем, что университет дело роскоши, что время терпит?! Не будем же близоруки. Кого жизнь не учит, тот безнадежен… Необходимо всем живым силам взяться за это дело; нельзя медлить, потому что пропустить момент в такое время значит потерять все… Пусть сама молодежь поможет двинуть этот вопрос с места. Это тем легче сделать, что здесь нет и не может быть партий. Даже большевики не могут попирать исток народного образования. Пусть они ясно скажут в этом вопросе, с кем они, за расцвет и возрождение страны или против нея… 

Университет необходим теперь же. Я уже указывал, что все внешние препятствия мнимыя. Что касается правовой стороны, то законопроект соответствующий уже был разработан и одобрен, хотя оффициальная подпись опоздала на пару дней. Как я выяснил в беседе с компетентным лицом и это ясно само собой, факультеты, открытые по этому законопроекту и с приглашением соответствующих обычных кадров преподавателей, гарантирующих научный уровень и достойную постановку университета, будут признаны всяким правительством. При нынешних условиях краевая власть и город могут и с правовой точки зрения взять на себя инициативу в уверенности, что при наступлении нормальных условий и связи с центром университет будет признан и из центра. 

Что касается финансовой стороны, тои здесь даже при недостатке средств есть возможность справиться с трудностями. Если Московский университет увеличил плату до 150 р. в год, то Иркутский университет, дающий сибирякам возможность учиться дома, в случае недостатка в средствах мог бы назначить плату в 200 р., и при открытии двух, наиболее осуществимых и не требующих больших затрат факультетов, историко-филологическаго (с восточным отделением) и юридическаго, покрыть таким путем, если не все, то большую часть своих трат. Историко-филологический факультет важен для изучения народностей Сибири, для подготовки деятелей народнаго образования и расцвета школы, юридический факультет даст сразу приток не только правоведов, но и земских деятелей и экономически образованных людей. Если вопрос буде решен немедленно, то можно попытаться организовать и естественный факультет, но для него, конечно, студенческой платы совершенно недостаточно и город должен дать солидныя добавочныя средства.

Дальше медлить нельзя. Мы в центрах продолжаем находиться под угрозой германскаго нашествия, которое отрежет и высшия школы от Востока; Юг уже потерян для нас. Наконец, наступает конец учебнаго года; все разъедутся к лету и в летние месяцы при современных путях сообщения сделать что-нибудь будет почти невозможно: многих и многих из профессоров разыскать будет нельзя. По всем этим причинам нельзя терять ни одного дня. Промедление сейчас в таком деле просто пагубно*).

*) В письме Иркутской комиссии я уже указывал, что мне обещано непосредственное содействие проф. Грушка, декана историко-филологическаго факультета Московскаго университета, и одного из видных членов юридическаго факультета. Пользуясь помощью этих компетентных лиц, можно было-бы быстро решить вопрос о профессуре. Летом коллегия, явившись в Иркутск, вместе с городской комиссией выполнила бы всю остальную организационную работу. Необходимо решить вопрос теперь-же еще и в виду трудностей, связанных с получением книг и устройством библиотеки.