Электронная библиотека \ Страницы истории: к 100-летию ИГУ
«Сибирь» 1918 г.
Университет или институт.
Многоуважаемый гр. Редактор!
Не откажите в любезности напечатать в Вашей уважаемой газете следующее:
Приехав в Иркутск в качестве представителя организованной для Восточно-Сибирского университета в Иркутске профессуры, я с глубоким сожалением услышал, что вокруг вопроса о помещении для университета идут тяжелые трения. Я, как и вся профессура, являюсь в этом вопросе третьей стороной, город по законопроекту должен обеспечить университету на десять лет бесплатное достойное помещение и надо надеяться, что ему удастся справиться с этой задачей. Не для того же Восточная Сибирь ждала больше полстолетия университета, чтобы погубить это дело первостепенной государственной важности из-за интересов мнимо обиженной небольшой группы лиц. И вот именно эта-то мнимая обида и заставляет меня выступить с настоящим заявлением: объясняющим, почему я не имею против размещения университета в здании института. Во всех статьях и спорах, которые ведутся теперь в Иркутске, оказался в тени тот факт, который по существу дела является решающим. Его совершенно замалчивают защитники института, хотя ни г-жа Моллериус, ни ее сотрудники не могут не знать этого факта. В совещании под председательством губернского комиссара мною была подчеркнута необходимость найти примиряющий выход и этот выход был найден в единогласном решении –за исключением г-жи Моллериус – решении, выдвинутом особенно энергично представителем торгово-промышленного класса и поддержанном всеми представителями города, земства, учебного округа и учительства, а именно: переформировать институт в третью женскую гимназию с интернатом. При этом было указано представителем учебного округа г. Ремизовым, что для этой гимназии и пансиона есть помещение в здании мужской гимназии, которую необходимо освободить от военного постоя. Попутно, между прочим, установлено, что инициатива передачи здания института университету исходила впервые не от большевиков – и об этом защитники института не могут не знать, – а от умеренной газеты «Иркутская жизнь» еще в сентябре, как это было заявлено г. Коровиным, представившим в губернском совещании самый номер газеты.
В виду этого я лично считал и считаю намеченный путь правильным. Соответствующее помещение для университета необходимо; говорить о том, что он может быть устроен где-нибудь и как-нибудь, значит не понимать ни жизни университета, ни его значения, ни техники его устройства; уже было бы в этом случае достойно говорить просто против университета. Иного помещения пока нет. Ни мне, ни моим коллегам не приходиол в голову протестовать, когда здания гимназий, в которых учатся наши дети, на годы оказались заняты под лазареты, правительственные учреждения и т. д., когда гимназии сдваивались и строились и дети учились не в комфортабельном помещении, а во «вторую» и «третью» очередь. Это тяжело, но это диктовалось государственными интересами – при современных условиях не было иного выхода.
Против чего же протестуют защитники института? О каком «трупе» они говорят и о каких детских «слезах»? Почему они молчат о том, что во всем этом вопросе является решающим? Институт не уничтожается, а переформатируется в учреждение более ценное и приспособленое к жизни. Ведь не обыватель решает вопрос о ценности институтов, а здесь надо спросить компетентных людей и тут двух ответов нет и не может быть: институт не находит среди нас ни одного голоса специалиста педагога в свою защиту. Девушки с институтской подготовкой почти не идут в высшие учебные заведения, абсолютно неподготовлены к нему, а те, кто попадает туда, являются настоящими мученицами из-за своей явной неподготовленности. Как они безпомощны в жизни, это знает всякий и это вошло в поговорку. Я убежден, что если бы институток и их родных спросили, как оно отнесутся к переформатированию в гимназию с пансионом интернатом, то они не только не проливали бы непостижимой «слезы», о которой говорят по странному, непонятному недоразумению защитники их мнимых интересов; они бы высказались за реформу. Да иначе и быть не может: ведь гимназия повышает программу образования, дает большие права и шансы на жизнь именно людям, которые готовят себя, как сироты и обездоленные, не к салону только, а к труду и жизни.
Итак, 1) учреждение остается, но остается только в виде более приспособленном к современной жизни, 2) воспитанницы настоящие благополучно размещаются, а будущие найдут помещение в интернате гимназии, 3) преподавательский состав, ясно, также имеет возможность перейти в гимназию. И вот спрашивается, что же защищают теперь руководители института и сочувствующие им? Очень досадно, что приходится потесниться, но, господа, в какое время мы живем. Ведь здание института – достояние государства, а не частная собственность. Ведь, речь идет именно о нем – не «слезах» детей, не о «трупах». Все это во имя добросовестности нужно оставить, и необходимо всем ясно дать ответ, что в данном случае защищают?!
С безследным уничтожением института я также никогда не согласился бы. Но здесь его и нет – это я и подчеркиваю. Поэтому я не видел, и не вижу ни юридических, ни нравственных, ни практических оснований к протесту. Жаль, что университет вместо раскрытых объятий встречает шипы, и шипы, ничем не вызванные.
Прив.-доц. М. М. Рубинштейн
P. S. Письмо уже было написано, когда я получил возможность по газете «Свободный край» № 27 познакомиться с речами руководителей и защитников института. К своему удивлению я увидел, что все признают архаичность института, необходимость преобразования института в гимназию с интернатом, т. е. как раз то, на чем единогласно (кроме г-жи Моллериус) сошлись земство, город и представители общественных организаций в междуведомственном совещании под председательством губернского комиссара 20-го июля. Значит, речь идет не о трупе, о слезах детей, а только о помещении. Но третьей гимназии его легче обезпечить, представитель учебного округа внес тогда же определенное предложение. Тем более приходится спрашивать, что Вы защищаете? Из-за чего Вы подрываете дело первостепенной государственной важности, учреждение университета?! Только потому, что большевики узнали о передаче института? Но, оказывается, руководители института через И. Е. Знаменского сами пошли к большевикам, даже к «совнаркому», просили через него денег и получили их?! Мы, профессура, на соглашение с большевиками не пошли…
Защитники института уже совсем откровенно становятся врагами университета, как видно из того же обзора, когда они заявляют, что в Зачем же тормозить великое дело? Разве не наши дети и питомцы было названо «деловым» разсмотрением. Нет, господа, это не дело, а прямой подрыв университета, давнишней сибирской мечты. Во-первых, не все молодые люди будут мобилизованы: кто не способен взяться за ружье, будет готовиться служить родине своими знаниями кроме того, университет принимает лиц обоего пола; забыто о сотнях девушек, стремящихся к высшему образованию. Далее, необходимо дать ячейку университета теперь же, чтобы не лишиться его в будущем. Наконец, трудности переезда профессоров нас не пугают по нынешним условиям оказалось, 1) что на филологическом три или даже 4 специалиста находятся в Иркутске, 2) возможен приезд целого ряда приглашенных, т. к. они находятся на Волге и 3) с каждым днем можно ожидать, что связь с Москвой возстановится, как это видно из последних телеграмм.
Зачем же тормозить великое дело? Разве не наши же дети и питомцы останутся без высшей школы и без подготовленных педагогов? Неужели вы не видите, что вы подрываете их интересы и ту среднюю школу, о которой вы так горячо говорите?
И вот остается все тот же недоумевающий вопрос, что здесь защищают? Во имя чего пытаются поставить университет под вопрос?