Электронная библиотека \ Страницы истории: к 100-летию ИГУ
«Сибирский голос» 1918 г.
Открытие Иркутского Государственного Университета.
Торжество открытия Иркутского Государственного Университета началось молебном, отслуженным в главной Университетской аудитории (в белом доме) архиепископом Иоанном при участии архимандритов и священников. После молебна там же, в белом доме, был устроен завтрак, на котором принимали участие духовенство и приглашенные на освящение здания лица.
В 3 ½ часа дня в большом зале 1-го общественного собрания начался акт открытия университета, который затянулся до 10 ½ час. вечера. В начале акта произнесены были речи: министром народного просвещения Сапожниковым, председателем университетской комиссии Зицерманом и ректором университета Рубинштейном. После речи министра нар. просв. оркестр играл – «gaudeamus», затем произведен был перерыв минут на 10-15. После перерыва министр нар. просв. огласил грамоты об открытии Университета Всероссийского и Сибирского правительств. Затем читались приветственные телеграммы письма и произносились речи представителями различных обществ, учреждений, политических партий и пр. В самом конце акта выступали с чтением адресов представители различных учебных заведений.
Наиболее яркими речами были – речи министра народного просвещения проф. Сапожникова, представителя Чешско-Словацкого Национального Совета д-ра Благожа, сенатора Стравинского, представителя объединенных бурятских обществ, представителя конституционно-демократической партии Горчакова, и представителя Иркутского казачества. В отмеченных речах слышались бодрые нотки о приближающемся возрождении русской культуры, чувствовалась вера в русский народ, в частности, в сибиряков, как в здоровую разновидность русского племени, высказывалась необходимость объединения под национальным знаменем и знаменем родной науки всех элементов страны, любящих свою родину и т. д.
Большинство же не отмеченных нами речей страдало длиннотами, излишним пафосом, общими местами и т. п., а некоторых национальных групп, и плохо скрываемым митинговым характером с непременным упоминанием о федеративной республике, «демократической» науке и проч. перлами красноречия.
Досадным недосмотром распорядителей торжества было отсутствие национальных трехцветных флагов; мы видели бело-зеленые флаги, бело-голубой (неизвестной нам национальности), но не видели бело-сине-красных-обще-русских.
Неприятным диссонансом звучала и марсельеза после речей некоторых ораторов. Почему бы не взять пример с военных властей, которые распорядились во всех случаях, где полагается играть национальный гимн, заменять его обще-славянским гимном? С марсельезой у нас соединены слишком тяжелые воспоминания о большевизме, анархизме и др. разрушительных измах.
Не совсем понятным было и то, что чтение адресов от учебных заведений было отодвинуто на самый задний план. По-видимому, учебные заведения имели больше прав на первое место, нежели, скажем, кооперативы; а затем среди представителей учебных заведений были и учащиеся, которым было чрезвычайно утомительно ждать своей очереди с 4-х до 10 час. вечера.
Ф. Б.